Вот что писал Ленин о революции:
«…Если даже революция началась при обстановке, которая кажется не очень сложной, то сама революция в своём развитии всегда создаёт исключительно сложную обстановку. Ибо революция, настоящая, глубокая, "народная", по выражению Маркса, революция есть невероятно сложный и мучительный процесс умирания старого и рождение нового общественного строя, уклада жизни десятков миллионов людей. Революция есть самая острая, бешеная, отчаянная классовая борьба и гражданская война. Ни одна великая революция в истории не обходилась без гражданской войны... Если бы не было исключительно сложной обстановки, то не было бы и революции. Волков бояться - в лес не ходить…». (Ленин В.И. Удержат ли большевики государственную власть? - Полн. собр. соч., - т. 34. с. ?20-?21.)
«...Революция не заказывается; революция является, как следствие взрыва негодования народных масс…». (Ленин В.И. Речь на первом Всероссийском съезде военного флота 22 ноября (? декабря) 1917 г. - Полн. собр. соч., т. 3?, с. 117).
«…За время революции миллионы и десятки миллионов людей учатся в каждую неделю большему, чем в год обычной, сонной жизни. Ибо на крутом переломе жизни целого народа становится особенно ясно видно, какие классы народа преследуют тe или иные цели, какою силою они обладают, какими средствами они действуют…» (Ленин В.И. Уроки революции - Полн. собр. соч., т. 34, с. 55).
«…На взгляд людей, поверхностно судящих, на взгляд многочисленных врагов нашей революции или тех, кто и доныне колеблется между революцией и её противниками, - на взгляд этих людей более всего бросается в глаза та черта революции, которая выразилась в решительной, беспощадно твёрдой расправе с эксплуататорами и врагами трудового народа. Нет сомнения, что без этой черты, - без революционного насилия, - пролетариат не смог бы победить, но также не может быть сомнения и в том, что революционное насилие представляло из себя необходимый и законный приём революции лишь в определённые моменты её развития, лишь при наличии определённых и особых условий, тогда как гораздо более глубоким, постоянным свойством этой революции и условием её побед являлась и остаётся организация пролетарских масс, организация трудящихся. Вот в этой организации миллионов трудящихся и заключаются наилучшие условия революции, самый глубокий источник её побед. Эта черта пролетарской революции и выдвинула в ходе борьбы таких вождей, которые всего больше воплотили эту невиданную раньше в революции особенность - организацию масс. Эта черта пролетарской революции выдвинула и такого человека, как Я.М.Свердлов, который, прежде всего и больше всего был организатором…» (Ленин В.И. Положение и задачи социалистического Интернационала. - Полн. собр. соч., т. ?6, с. 39-4).
К главе 15-й, где цитируются слова Ленина Л.Троцкому о казни царя и его семьи, дана ссылка на дневник Л.Троцкого, из которого я и приведу размышления Л.Троцкого об этом событии.
Дневники Л.Троцкого, 9 апреля 1935г.
«…Белая печать когда-то очень горячо дебатировала вопрос, по чьему решению была предана казни царская семья... Либералы склонялись, как будто, к тому, что уральский исполком, отрезанный от Москвы, действовал самостоятельно. Это не верно. Постановление вынесено было в Москве. Дело происходило в критический период гражданской войны, когда я почти всё время проводил на фронте, и мои воспоминания о деле царской семьи имеют отрывочный характер. Расскажу здесь, что помню.
В один из коротких наездов в Москву - думаю, что за несколько недель до казни Романовых, - я мимоходом заметил в Политбюро, что, ввиду плохого положения на Урале, следовало бы ускорить процесс царя. Я предлагал открытый судебный процесс, который должен был развернуть картину всего царствования (крестьянская политика, рабочая, национальная, культурная, две войны и пр.); по радио [? - В.Б.] ход процесса должен был передаваться по всей стране; в волостях отчёты о процессе должны были читаться и комментироваться каждый день. Ленин откликнулся в том смысле, что это было бы очень хорошо, если б было осуществимо. Но... времени может не хватить... Прений никаких не вышло, так [как] я на своём предложении не настаивал, поглощённый другими делами. Да и в Политбюро нас, помнится, было трое-четверо: Ленин, я, Свердлов... Каменева, как будто, не было. Ленин в тот период был настроен довольно сумрачно, не очень верил тому, что удастся построить армию... Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом: - Да, а где царь? - Конечно, - ответил он, - расстрелян. - А семья где? - И семья с ним. - Все? - спросил я, по-видимому, с оттенком удивления. - Все! - ответил Свердлов, - а что?
Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил. - А кто решал? - спросил я. - Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях.
Больше я никаких вопросов не задавал, поставив на деле крест. По существу, решение было не только целесообразным, но и необходимым. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтоб запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель. В интеллигентных кругах партии, вероятно, были сомнения и покачивания головами. Но массы рабочих и солдат не сомневались и минуты: никакого другого решения они не поняли бы и не приняли бы. Это Ленин хорошо чувствовал: способность думать и чувствовать за массу и с массой была ему в высшей мере свойственна, особенно на великих политических поворотах...
В "Последних новостях" я читал, уже, будучи за границей, описание расстрела, сожжения тел и пр. Что во всём этом верно, что вымышлено, не имею ни малейшего представления, так как никогда не интересовался тем, как произведена была казнь и, признаться, не понимаю этого интереса.
10 апреля [1935 г.] - (Л.Троцкий):
«…Сегодня во время прогулки в горы с Н[аташей] (день почти летний) я обдумывал разговор с Лениным по поводу суда над царём. Возможно, что у Ленина, помимо соображения о времени ("не успеем" довести большой процесс до конца, решающие события на фронте могут наступить раньше), было и другое соображение, касавшееся царской семьи. В судебном порядке расправа над семьёй была бы, конечно, невозможна. Царская семья была жертвой того принципа, который составляет ось монархии: династической наследственности…»
А вот что написано у “К.Х.”:
- «Где царь?» - спросил Троцкий. «Он расстрелян…и с ним вся его семья». - «А кто принял решение?» - «Мы приняли это решение, - сказал Свердлов. - Ильич решил, что мы не должны оставлять белым живого знамени, вокруг которого они могут сплотиться…»
Как видно из вышеприведённых примеров, имеется некоторая разница в тексте «Разоблачение лжеучений» и в дневнике Троцкого. Эта разница в акцентуации всей вины на Ленине в книге от “К.Х.” для придания большей «зловещности» облику Ленина.
Возможно, я и перегрузила этими ленинскими работами и примерами о нём свою статью, но я думаю, что моя «цель» на данном этапе статьи по защите от клеветы имени Ленина, как сотрудника (хоть и не осознающего это) и исполнителя планов Белого Братства (а значит и самого Белого Братства), «оправдывает средства».
_________________ Полезно насыщать пространство радостью и очень опасно устилать небеса горем.
|