Добротолюбие Том 3. ИЛИЯ ПРЕСВИТЕР И ЕКДИК

Милана

Добротолюбие
Том 3.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагается третий том русского Добротолюбия. Все почти статьи входящие в него заимствованы из греческого Добротолюбия. Прибавляется только собеседование Аввы Зосимы, напутствовавшего Св. Марию Египетскую, и из писаний Св. Максима Исповедника – подвижническое слово. Все сие следует в таком порядке:

1. Блаженного Диадоха, Епископа Фотики слово подвижническое в ста главах, с предшествующими – им десятью определениями последних степеней главнейших добродетелей.

2. Преподобного Иоанна Карпафского – сотня глав, – утешительных и увещательных.

3. Аввы Зосимы собеседования.

4. Святого Максима Исповедника –

5. Преподобного Фалассия четыре сотни глав – о любви, воздержании и духовной жизни.
6. Св. Феодора, Елископа Едесского – душеполезные главы 100.
7. Другого некоего Феодора – назидательное слово созерцательное.
8. Многополезное сказание об Авве Филимоне.
9. Преподобного Феогноста – о жизни деятельной и созерцательной, 75 глав.
10. Преподобного Филофея Синайского 40 глав о трезвении.
11. Илии пресвитера – Цветник.

Примечание редактора HTML-версии (2005)

Основной текст второго-пятого томов Добротолюбия был отредактирован, чтобы приблизить его к современному русскому написанию и произношению. Цитаты из Св.Писания оставлены без изменений. Содержание их при необходимости можно уточнять по новорусской редакции Ветхого и Нового Завета. Оставлено без изменений также различие в написании слов "мiр" (социум, иногда – тварная вселенная в целом), "мир" (покой, лад, согласие, гармония) и "мνро" (благовонный состав для священного помазания).

Милана

3.11. ИЛИЯ ПРЕСВИТЕР И ЕКДИК
Краткое сведение о нем

Пресв. Илия Экдик. Гравюра. 50-е гг. ХХ в.

Сей Илия пресвитер, называемый также и Екдиком, есть ли Илия Критский, истолкователь богословских слов св. Григория Богослова, или другой какой, неизвестно. Но, судя по предлежащим главам видно, что он был муж в высшей степени мудрый, и внешнею мудростью, и особенно нашей духовной; и слово его выразительно и сильно, хоть инде темновато. Почему не думаем, что будет преувеличенно назвать настоящее цветособрание, как названы главы мудрого Илии, неким садом духовным, преисполненным не цветных только злаков, но и плодовых дерев, и не стыдимся пригласить в сей рай ищущих духовных утешений, в полной уверенности, что все их духовные чувства, и зрение и обоняние и вкус, найдут здесь богатое удовлетворение (кратко – из предисловия Греч. Доброт.).

Название глав Илии пресвитера – Анфологион, цветословие или цветособрание, наводит на мысль, что они были составлены при чтении св. Отцов, мысли которых, усвояя себе старец Божий и желая сохранить для себя, записывал, выражая их иногда отеческим словом, а иногда своим. Отчего читающие их могли видеть в них отражение то одного, то другого из Отцов, или даже и приписывать их кому-либо из них, как это и случилось на западе. Там, в Ватиканском кодексе творений св. Максима, они приписаны сему Отцу; и недавний издатель творений св. Отцов – Мignе, – поместил их в числе творений св. Максима, после его семисот глав, умозрительных и деятельных, под заглавием; иные главы, взятые из Ватиканского кодекса творений св. Максима (Раtrоlоgiае graecae t. ХС).

Думаем, что собирателям Греч. Добротолюбия удобнее было узнать, к кому отнести главы сии, и следуем им, признавая сии главы произведением некоего Илии пресвитера.

Замечаем к сведению, что в Греч. Доброт. главы разделены на две половины (109 – 140). В издании Мignе главы имеют один счет от начала до конца. Следуем в сем этому последнему.

Читатель заметит, что в переводе нашем нумерация глав инде идет не подряд, с пропусками. Эти пропуски означают, что и главы, соответствующие им, пропущены, по неудобопонятности их. Таких впрочем очень немного.

Милана

ЦВЕТОСОБРАНИЕ
излюбомудрствованное Илией, малейшим пресвитером и Екдиком

1. Христианину, право верующему в Бога, не следует беззаботно предаваться беспечности, но всегда ожидать искушения и быть готовым встретить его, чтоб, когда придет, не изумляться и не смущаться, но благодарно претерпевать тяготу скорби, содержа в мысли, что во Псалмопении говорит с Пророком: искуси мя Господи и испытай мя (Пс. 25, 2), – и то, что, в другом Псалме, Пророк не сказал: наказание Твое извратит меня, но, – исправит мя в конец (Пс. 17, 36).

2. Начало добра страх Божий, а конец – любовь к Богу. Начало всякого блага разум деятельный и делание осмысленное. Почему ни делание без разума не благо, ни разум без дела неуспешен (непрогрессивен).

3. Делание тела есть пост и бдение, а делание уст – псалмопение. Но молитва лучше псалмопения, и молчание драгоценнее слова. Рук делание есть то, что ими безропотно делается; а ног то, что ими по первому мановению исполняется. Делание души есть воздержание с простотою и простота воздержно действующая; а ума – молитва в созерцании, и в молитве созерцание Бога.

4. Предводительствует всеми добродетелями милость и истина, коих порождение есть смирение, и из нее происходящая, по святым Отцам, рассудительность, без коей ни одна (из сказанных добродетелей) не может увидеть (или достигнуть) конца своего.

5. Делание презирающее иго разума, оказывается, подобно юнице, бесполезно блуждающим там и сям; а разум, сбрасывающий честный хитон делания, не благообразным видится, хотя всячески ухитряется казаться таким.

6. Мужественная душа, подобно жене, держащая два горящих светильника, – деятельный и созерцательный, – всю жизнь делает свое должное. Противное сему бывает с душой, изнеженной удовольствиями.

7. Недостаточно для души к совершенному освобождению от греха произвольное злострадание, если кроме того, она не будет переплавлена и в раскаленной пещи непроизвольного.

8. Душа, если для совершенного очищения от греха не пройдет, подобно мечу, сквозь огнь и воду, т.е. сквозь произвольные и непроизвольные труды и тяготы, не может оставаться неуязвленной при встрече неприятных случайностей.

9. Как для искушений произвольных три бывают главных причины: здоровье, богатство и слава, так и для непроизвольных искушений тоже три причины: потери, болезни и клеветы. Бывает же все сие иным на созидание, а другим на разорение.

Милана

11. Истинно добродетельный имеет добро внутрь насажденным; у тщеславного же оно толко в мыслях. Зло же ревнитель добродетели имеет на поверхности, а самоугодливый сластолюбец – в глубине сердца.

12. Не часто и не намеренно бывает не в добром чине тот, кто ненавидит зло; с тем же, кто еще лелеет причины зла, случается это часто и самоохотно.

13. Которые не имеют расположения приносить покаяние, те чаще и грешат; а которые не по расположению грешат, тем удобоисполнимее покаяние, в котором к тому же редко и потребность бывает.

14. Чувство и совесть да сшествуют произносимому слову, чтобы Божественному Слову, рекшему, что ту будет посреди их (Мф. 18, 20), не стыдно было по причине продерзости или бесчинности того, что говорится или делается.

15. Кто душу свою не делает неправою делами, о том нельзя еще утверждать, чтоб он хранил ее неоскверненной словами; и о том, кто хранит ее чистою от слов, нельзя еще утверждать, чтоб он не осквернял ее помыслами. Ибо согрешающий трояко это делает (т.е. делом, словом и помышлением).

16. Не можешь ты добре видеть лик добродетели, пока с услаждением еще представляешь вид греха. Этот последний тогда покажется тебе ненавистным, когда возжелаешь вкусить первой, и лице свое отчуждишь от такой образины.

17. Помыслами, а не делами сначала борют душу демоны; но, главное, конечно у них в виду дела. Дел причина – слух и зрение, а помыслов – привычка и демоны.

18. Трояка грешительная часть души, обнаруживаясь в делах, словах и помышлениях. А благо негрешения шестерояко: ибо для него надо блюсти непадательными пять чувств и произносимое слово. Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати все тело, говорит св. Иаков ( – 3, 2). Это же можно приложить и к пяти чувствам.

19. На шесть доль делится бессловесная часть души: на пять чувств и говорящее слово, которое, когда бесстрастно, отрезвляет все другие части, нераздельно разделяясь по ним, а когда страстно оскверняет собою все их.

20. Ни тело не может очиститься без поста и бдения, ни душа – без милости и истины; а также ни ум – без созерцания и собеседования с Богом (т.е. без молитвы). В ряду этих двоих сия последняя есть самая значительная.

Милана

21. Вращаясь в кругу сказанных добродетелей, душа делает недосягаемым для стрел искушений свое охранилище, которое есть терпение. В терпении вашем стяжите души ваша, говорит Господь (Лк. 21, 19). Если же она в ином находится положении; то, подобно граду, неогражденному стенами, еще при издали слышном треске и шуме, бывает сильно потрясаема ударами страха.

22. Не все разумные в слове, разумны и в духовных деланиях; но все разумные в духовном, разумны и во внешнем. Ибо это внешнее (тело, чувства, положение), хотя всех держит на оброке ( – со всех берет подать); не все однако же одинаковые платят ему оброки; иные же и совсем отказываются от сего.

23. Разумность, по природе неразделимая, делится однако же на разные доли: ибо одному дается большая а другому меньшая ее доля; пока деятельная добродетель, множась и разрастаясь, с помощью родовых добродетелей, исполнит по каждой из них все возможное добро. Ибо так бывает всегда, что, соответственно недостаточности деятельной жизни, и разумности получается меньшая мера.

25. Благоразумного молчания сотрапезники суть время и мера; трапезу же его составляет истина; в силу коей отец лжи, пришедши к душе, страннице (от всего устранившейся), не находит в ней ничего из того, что обычно ищет.

26. Истинно милостив не тот, кто произвольно раздает излишнее; но кто охотно уступает необходимое похитителям.

27. Одни вещественным богатством стяжают невещественное, чрез постоянство в милостыне-подаянии; а другие невещественным отчуждаются от вещественного; тем, что пребывают в чувстве (или вкушении) неоскудевающего блага.

28. Всякому приятно богату быть благами, но прискорбно, если тому, кто по Божию устроению получил богатство, не попускается подольше наслаждаться им.

30. Не оскорбляйся на того, кто против твоей воли, хирургисал (оперировал) тебя (т.е. обличением вывел наружу кроющееся в тебе зло); но, взирая на выброшенную нечистоту, себя окаявай, а Бога, бывшего причиной такого о тебе устроения, благословляй.

Милана

31. Не падай духом, взирая на трудность (душевной) болезни своей; но употребляя действеннейшие против нее врачевства притрудных подвигов, удаляй себя от нее, если искреннее имеешь попечение о здравие души своей.

33. Чем больше чувствуешь душевные болезни свои, тем более будь благодарен тому, кто указал тебе их своими обличениями. Ибо чрез это он стал виновником для тебя совершенного очищения, без коего ум не может войти в чистую область молитвы.

34. Когда обличают, или молчать надо, или кротко защищаться, если обличение клеветливо; не для того, чтоб поставить на своем, а чтоб поправить ошибку обличителя, соблазнившегося, может быть, по неведению дела.

36. Как высокомудрый не знает своих недостатков, так смиренномудрый своих добрых качеств: ибо у того скрывает все неведение себя укорное, а у этого – Богоугодное.

38. Укор возбуждает энергию в душе, а похвала расслабляет ее и делает ленивою на добро.

39. Опора богатства – золото, а добродетели – смиренномудрие. И как тот, у кого золото не спорится, беден бывает, хотя совне не кажется таким: так и без смирения добродетельный не бывает благоплоден.

40. Как без злата торговец не торговец, хотя бы очень способен был к тому: так без смиренномудрия подвизающийся не увидит благих плодов добродетели, хотя бы очень много полагался на свое благоразумие.

43. Как в исполнении всех заповедей надобно преуспевать, так и в смиренномудрие глубже и глубже должно погружаться тому, кто боится, как бы не оказаться чуждым среди возлежащих на брачной вечери.

44. Смешай с простотою воздержание, и с смиренномудрием сочетай истину, – и окажешься сотрапезником правды, вслед коей любит сопривводима быть, как на трапезу, всякая другая добродетель.

46. Нрав благой свидетельствует о красоте добродетели, а благопристойность членов о мире души.

47. Первое добро есть ни в чем не погрешать; второе – не стыдиться открывать свое погрешение; но и не бесстыдствовать в нем, а паче смиряться, и когда укоряют, укорять и самому себя, и охотно принимать епитимию; чего если не бывает, не имеет цены все приносимое Богу.

48. При произвольном злострадании (подвигах самоумерщвления) должно покорно принимать и непроизвольное, состоящее в клеветах, потерях и болезнях. Не приемлющий покорно сих последних, но бывающий недоволен ими и ропотлив, подобен тому, кто желает всегда вкушать хлеб свой без соли.

49. Господином будучи, зрак раба приемлющим является тот, кто Божественными словесами одежду (души) ближнего запятнанную омывает, а раздранную починяет, приложением заплат. Да блюдется однако же делающий сие, как бы чрез тщеславие, но поводу того, что он так делает, вместе с наградою за то, не лишиться и присущего ему достоинства власти.

Милана

51. Господь сохранит вхождение и исхождение твое (Пс. 120, 8), – воздержанием относительно яств и языка. Ибо кто воздержен в пище – входящей, и употреблении слова – исходящего, тот избегает похоти очес и неразумный гнев укрощает, о которых паче всего должна быть забота у подвизающегося, чтоб они не прорывались. От этого деятельность получает силу, а созерцание твердость.

52. Иные же о входе яств внимательную блюдут осторожность, а об исходе словес нерадят. Таковые не умеют, по Еклезиасту, исторгать гнев из сердца и похоть из плоти (Екл, 11, 10): чем сердце чисто созидается от обновляющего нас Духа Святого.

54. Пусть чрево твое горит от скудости яств, и сердце утесняется воздержанием языка; и твои силы – вожделетельная и раздражитедьная всегда будут у тебя находиться в услужении добру.

56. Подвизающемуся необходимо знать когда и какими яствами следует питать тело, как врага и когда следует утешать его и подкреплять, как друга изнемогшего: чтоб по ошибке не предложить ему дружеского питания, когда оно враг и вражеского, когда оно друг, и, раздражив его тем и другим, не найти его, во время искушения, на стороне борющих врагов.

57. начинает утешать его с такой силою, что он забывает о всякой другой сласти, будучи вполне насыщен несравненной сладостью сих слез.

58. У расширяющего путь свой слезы иссякают, а у возлюбившего путь тесный, они бьют большим ключом.

59. Не бывают без печали ни грешный, ни праведный; но первый печалится о том, что еще не совсем отстал от греха, а второй о том, что еще не овладел всем добром.

60. Молитва и молчание суть из числа добродетелей, в нашей власти состоящих; а пост и бдение суть из числа не вполне в нашей власти состоящих добродетелей; так как они зависят и от сложения тела.

61. Подвижнику предлежит потому избирать, что наиболее для него исполнимо и полезно.

62. Дом молитвы – терпение: ибо им она поддерживается; потребы же ее – смирение: ибо им она питается.

63. Не связывай себя малым, и большим не будешь порабощен: ибо не бывает так, чтобы большее зло образовалось прежде меньшего.

66. В ком царствуют милость и истина, в том качествует и все Богоугодное; ибо та никого не судит без милости, а эта ни к кому не человеколюбствует не по истине.

67. Растворивший воздержание простотою причастником будет тамошнего блаженства.

68. Не отсечешь борющих тебя страстей, если наперед не перестанешь возделывать землю, из которой они заимствуют себе пищу.

69. Одни только тело стараются очистить, а другие – и душу: ибо одни получили силу воздерживаться только от дел греховных, а другие – и от страстей; которые же и от похотения (получили силу воздерживаться), тех весьма не много.

Милана

72. Страстен тот, у кого влечение ко греху сильнее помысла, хотя он и не грешит еще; сладострастен тот, у кого действие (энергия) греха слабее помысла, хотя им овладает страсть внутри; пристрастен тот, кто свободно, или лучше раболепно, привязан к тому и другому; бесстрастным был бы тот, кому неизвестны такие разные движения и состояния греховные (кто не испытывает их).

73. Изгоняется из души страстность постом и молитвою, сладострастие бдением и молчанием, пристрастие – безмолвием и вниманием, бесстрастие же установляется памятью Божией.

74. Из уст бесстрастия, как соты меда, каплют словеса вечной жизни. Кто убо сподобится к устам оного прикоснуться своими устами, и посреди сосцов его водвориться, и сладкой вонею одежд его облагоухается? – т.е. насладиться плодами добродетелей, коих воня паче всех аромат, известных нам чрез чувства (Песн. Песн. 4, 10. 11)?!

75. От видимого обнажится всякая душа; от тела же греха, не многие из тех, кои насладились сладостями здешней жизни.

76. Из живых телесно мертвыми бывают все; греху же мертвыми только те, кои возненавидели его от всей души.

78. Душа разумная, находясь в сопределии света чувственного и мысленного, при помощи одного имеет возможность видеть и делать телесное, а при помощи другого – духовное. Но поелику в ней свет мысленный помрачился, а чувственный стал более ясным, по причине навыка к нему из начала установившегося: то она не может всецело простереться зрением к Божественным вещам, если во время молитвы не будет вся со светом мысленным; но поневоле ей приходится оставаться в промежутке между тьмой и светом, во тьме (чувственной), вращаясь по привычке и склонности, во свете же (мысленном) одним мечтанием.

79. Да сопребывает с умом, как луч в солнце, молитва, без коей чувственные попечения, как облака безводные вокруг носясь, лишают ум свойственной ему светлости.

80. Ум страстный не может войти в тесную молитвенную дверь, если прежде не оставит сластолюбивых попечений своих о чувственном; но всегда будет лишь мучиться бесплодно, вращаясь в тени его (попечения).

82. Если ум не отбросит всякое излишнее попечение о чувственном, то легко возносящимся горе сделаться не может; не может понять и своего чина.

83. Молитва, подкрепляемая слезами, извергает из души вовне все враждебные ей помыслы; но их возвращает опять блуждание ума, усиливаемое празднословием, которое изгнавший изгоняет вместе и всегубительное зло дерзости (не сдержанности во взорах, речах и движениях).

84. Пост есть образ дня по причине явности его, а молитва образ ночи, по причине неявности ее и сокровенности. Кто же то и другое проходит, как должно, сочетая каждое из них с другим, тот достигнет града преднамеренного, откуда отбеже болезнь, и печаль, и воздыхание (Ис. 54, 11).

Милана

85. Духовное делание может состояться и стоять без телесного соответствующего ему дела. И блажен кто вещественному делу (т.е. телесному) предпочел лучшее, невещественное (т.е. духовное) делание. Кто имеет его, тот им восполняет и отсутствие дела внешнего, живя жизнью молитвы, сокровенной для других, но явной для Бога.

86. Апостол призывает нас верою терпеть, упованием радоваться, в молитве пребывать, чтоб пребыло в нас и благо радования. Если так, то следует, что не имеющий терпения, и веры не имеет; не радующийся, не имеет надежды; ибо отверг причину радости – молитву – и не пребывает в ней (Рим. 12, 12; Кол. 4, 2; Евр. 12, 1).

88. Как древле, ниспав из своей области, ум забыл о ее преславной светлости: так теперь, забыв о всем здешнем, должно ему опять востекать туда молитвою.

89. Что для дитяти иссохшие сосцы матери, то для ума молитва, не дающая ему утешения. Когда же она инаковою бывает (т.е. исполняет ум утешением); тогда он уподобляется дитяти, от удовольствия засыпающему в объятиях матери.

91. Не может содружиться с молитвою тот, кто не отрекся от всего вещественного, кроме пищи и одежды (1 Тим. 6, 8). Стань вне всего другого, если желаешь быть в молитве с единым умом.

94. Не все одну и ту же имеют цель в молитве; но одни одну, а другие другую. Иной молится, чтоб, если возможно, сердце его всегда было с молитвою, и чтоб все выше и выше восходить в ней; другой, – чтобы (стяжать навык) не быть пресекаемому в молитве помыслами; все же молятся ( – говоря обще), или чтобы сохранену быть в добре, или чтоб не быть увлечену во зло.

95. Если от молитвы никто не отходит не смиренным: ибо всякой, когда молится, сокрушается во смирении; то очевидно, что не молится во смирении тот, кто во вне обнаруживает горделивую продерзость.

96. Если пребывая в молитве, будешь смотреть на вдову, подвигшую жестокосердого судью оказать ей справедливость; то не станешь стужати си (Лк. 18, 3), при нескорости получения благ, испрашиваемых молитвою.

97. Не пребудет с тобою молитва, если замедляешь в суетных помыслах внутри, и в пустых беседах вне; но она скоро возвращающеюся видится к тому, кто ради ее многое отсекает в себе.

98. Если в лоно души не внидут словеса молитвы, то слезы не омоют ланит души.

100. Ключ в Царство Небесное – молитва. Держащий ее, как следует, зрит отложенные (обетованные) друзьям ее блага. Кто же только настоящее видит, тот, не возымел еще дерзновения в ней.

Милана

101. Не может ум во время молитвы с дерзновением говорить пред Богом: растерзал еси узы моя, Теби пожру жертву хвалы (Пс. 115, 7); если он вожделением лучшего не отторгся от боязливости (страха за жизнь от утеснения плоти) и разленения, многоспанья и многоедения, от коих падение.

102. Стоит вне первой завесы (вне скинии на дворе) тот, кто влается мыслями во время молитвы; за сею завесою внутри скинии (передней ее части, именуемой святая) находится тот, кто молится неразвлеченной молитвою; во святая же святых проникает один тот, кто по умиротворении естественных помыслов и движений, с единым Тем пребывает, Кто есть превыше всякого естества, получая от Него и потребное просвещение.

103. Когда душа упразднившись от всего внешнего, сочетается с молитвою; тогда как бы пламя некое окружает ее и делает ее всю, как железо, огнем проникнутою. И тогда душа – все та же душа, только бывает неприкосновенной, подобно раскаленному железу, для всего стороннего.

106. У добре проходящих деятельную жизнь, молитва иногда, подобно облаку, осеняя их, укрощает палящие их помыслы, а иногда как бы каплями дождевыми орошая их, показывает им духовные созерцания.

* * *

114. Ум, устремляясь горе, не тотчас востекает туда, но после того, как совершенно презрит все дольнее посвятив себя Божественным деланиям.

117. Когда освободишь ты ум свой от всякого пристрастия к телам, яствам и деньгам; тогда что ни будешь делать, все то вменится в чистый дар Богу от тебя. И воздано тебе будет за то тем, что откроются очи сердца твоего и ты будешь ясно поучаться в нем законам Божиим, кои слаще меда и сота покажутся умной гортани твоей, по причине издаваемой ими приятности.

118. Не можешь ты сделать ума своего высшим похотения тел, денег и яств, если не введешь его в чистую страну праведных, в коей (или под действием коей), внедрившись в сердце память о смерти и Боге, уничтожит в нем всякое восстание земных похотений.

119. Ничего нет страшнее памяти смертной, и дивнее памяти Божией; та вселяет спасительную печаль, а эта исполняет духовным веселием. Ибо Пророк Давид поет: помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4); а Премудрый учит: поминай последняя твоя и вовеки не согрешишь (Сир. 7, 39).

120. Пока ум не узрит славы Божией откровенным лицом (2 Кор. 3, 18), дотоле душа не может возглашать в чувстве своем: аз же возвеселюся о Господе (Пс. 103, 34), возрадуюся о спасении Его (Пс. 19, 6). Потому что покрывало самолюбия лежит на сердце ее, которое не снимается с нее без произвольных и невольных скорбей и лишений; оставаясь же на ней, не дает ей видеть, как все есть и бывает.

ЖИВАЯ ЭТИКА (АГНИ ЙОГА). Форум «ФЕНИКС»

Добротолюбие Том 3. ИЛИЯ ПРЕСВИТЕР И ЕКДИК

Кто сейчас на конференции